В Губернаторском саду поскрипывали деревья. В этот хмурый осенний день поднялся сильный ветер, который не давал прохожим спокойно передвигаться. Порывистый ветер бесцеремонно сдувал и отбрасывал высохшие ветки с городских чинаров, резко и неугомонно вздымал газеты, оставленные бакинцами на скамьях парков, бесцельно и хаотично кружил опавшую листву…
Совсем рядом, за стенами Старого города, был небольшой огород, в котором день ото дня трудился уже совсем немолодой просторабочий Балададаш. Он разводил инжировые и тутовые деревья. Когда безжалостный ветер добрался и до огорода Балададаша, он запереживал. Страшно было подумать, что выращенные его стараниями деревья, которые он любил и о которых ежедневно заботился, держались непрочно и могли пострадать от надвигающегося ветра. Опасения его сбылись, и большая часть тутового дерева надломилась и упала к ногам Балададаша. Он постоял недолго над крупной, сухой веткой и задумался. Вспомнил свою юность, молодость и прошептал: \»Иссохла бедненькая, – от сильного ветра он не мог слышать своего голоса, – иссохла, как некогда любовь в моём сердце к любимой моей Гюльнаре, которой не смог я высказать всего того, что так долго и больно терзало меня\».
И под шум ветра, под прохладный бриз Каспийского моря он зашагал в сторону Девичьей башни и грустно запел песню, которую пела ему когда-то его любящая и заботливая мать:
\»Tut ağacı boyunca,
Tut yemədim doyunca.
Yari xəlvəttə gördüm,
Danışmadım doyunca…\»
