КОЛДОВСТВО БЕЛОЙ БУМАГИ
Интервью с народным писателем Азербайджана – Натигом Расулзаде
Наш гость – Натиг Расулзаде, народный писатель Азербайджана – известен своими рассказами, яркими сюжетами и самобытными персонажами далеко за пределами страны. В Интернете, на русскоязычных литературных сайтах, можно ознакомиться с его произведениями, причем лучше сделать это в хронологическом порядке, чтобы составить общую картину меняющегося мира и атмосферы Баку, в частности.
Писателю удалось передать романтический дух 60-70-х, царивший в Баку; он не побоялся писать о творящихся безобразиях в эпоху советской партократии; показал изнутри болезненные социальные процессы, протекающие в 90-е – сакральное время крушения империи и ломки стереотипов… И сегодня писатель продолжает вести свои наблюдения за жизнью и временем и писать о том, что по-настоящему задевает его за живое.
В этом году исполняется 40 лет с момента выхода знаменательного произведения Натига Расулзаде «Всадник в ночи» (1983), ставшего настоящей сенсацией в советской литературе.
— Ваш творческий путь начинался в советское время, когда литераторы писали под давлением определенного «морального кодекса» и цензуры. Как на вас сказывалось это давление?
— Да, в те годы под давлением цензуры находилось все искусство в целом: и литература, и живопись, и музыка, в особенности – кино, которое, как известно, «из всех искусств считалось важнейшим». Но были и писатели, и остальные деятели искусства, которые избегали давления цензуры. Мне довелось еще в молодые годы испытать на себе вампирские зубы цензуры. Года через три после окончания Литературного института в Москве я издал в Баку, мягко говоря, скандальную книгу, которая моментально сделалась бестселлером. Но это мне дорого обошлось. Я в этой книге озвучил многое негативное, что тогда было в нашей республике, и это, разумеется, не понравилось чиновникам высшего эшелона власти. Мои книги стали выбрасывать из тематических планов издательств, меня перестали публиковать газеты и журналы, и я оказался в одном шаге от того, чтобы меня объявили диссидентом, что в те годы было очень опасным клеймом, могущим положить конец карьере молодого писателя. Я пошел к тогдашнему руководителю Союза писателей и рассказал ему о своем незавидном положении, которое с каждым днем становилось все более незавидным и даже опасным. Недели через две Имран Касумов, председатель СП, вызвал меня и сообщил радостную весть: с моей книгой ознакомился сам Гейдар Алиев, Первый секретарь ЦК КП Азербайджана и ничего в ней крамольного не нашел. Когда об этом узнали все тогдашние чиновники, отношение ко мне изменилось на 180 градусов. Я остался в Баку и продолжал работать.
— Насколько было оправдано такое трепетное внимание к работникам литературного творчества?
— Это было вполне естественно для того тоталитарного режима – ведь писатели считались «работниками идеологического фронта» и должны были восхвалять существующий в стране советов строй. Подавляющее большинство так и поступали – восхваляли. А совестливые и честные писатели писали правду, за которую готовы были и пострадать, такие были в меньшинстве. Привилегии распространялись на «законопослушных» писателей, и власти их одаривали званиями, премиями, машинами, квартирами, удобной, комфортной жизнью. Все было «логично» с точки зрения тоталитарного режима.
— Сколько членов насчитывает наш Союз писателей? Много среди них талантливой молодежи?
— Сейчас – свыше 2000 членов СП. Считаю, что это для нашей республики очень много. Одно время я был членом приемной комиссии в СП, но когда стали принимать в Союз по шестьдесят-семьдесят человек, я вышел из этой комиссии, посчитав, что в СП надо принимать строго выборочно. В мое время я был одним из трех молодых кандидатов, кого приняли в Союз, а они были, несомненно, способными, если не сказать – талантливыми.
— Ваши сюжеты берутся из жизни? Например, «Записки самоубийцы», «На углу у дома Севиндж», «Особо торжественный случай», «Бартоломео» и многие другие.
— По-разному. И из жизни, и плоды моей фантазии, а часто бывает – симбиоз, все смешано, то ли реально, то ли абсурд – трудно разделить, в писательском творчестве ( и, вообще, в искусстве) много необъяснимого, как в снах, и это мне нравится.
— У ваших героев много прототипов?
— Есть прототипы, а есть совпадения. Кстати, книга, о которой я вам рассказал в начале нашего разговора и которую вместе с моим писательским будущим спас великий Гейдар Алиев, в этой книге, многие узнавали себя, утверждали, что главный герой списан с них, тогда как я этих людей попросту не знал. Книга называлась «Всадник в ночи».
— Какой типаж превалирует в ваших произведениях?
— Вы знаете, я за пятьдесят с лишним лет своего творчества так много написал о самых разных людях, что мне трудно остановиться на одном каком-то типаже. Они все превалируют.
— Главный герой, от имени которого ведется повествование, всегда действует в полном согласии с вами или может выйти из-под контроля? Всегда ли события рассказа для вас предсказуемы?
— Никогда не предсказуемы. Я никогда не знаю, что может открыть мне «колдовство белой бумаги» (по удачному выражению Фолкнера). Пока образ строится, обретает плоть, он ведет себя «хорошо». Но стоит ему ожить – выбивается из-под контроля и ведет меня за собой. И когда такое случается, это меня очень радует. Словно я выпустил птицу из клетки. Одна из моих ранних книг, выпущенная московским издательством, так и называется «Рисую птицу».
— Всегда ли в конце произведения должен быть happy end? Почему?
— Совсем не обязательно. Это больше присуще голливудским фильмам, потому что если современному зрителю не дать хеппи-энд, он обидится и уйдет удрученный. А киномагнаты понимают, что этого делать нельзя, потому что, обидевшись, зритель не захочет еще раз прийти и заплатить за просмотр фильма.
— Вы пишете по вдохновению или творческий процесс четко систематизирован по принципу «Ни дня без строчки»?
— Тоже по-разному. Вы знаете, литература тем и хороша, что в ней многое происходит именно по-разному.
— Вы часто встречаетесь с молодежью. Что можете сказать о ней?
— Преподаю и стараюсь встречаться чаще. Потому что такие встречи несут много полезного, причем, обоюдно: я учусь у них, так же как и они – у меня.
— Как преподаватель чему вы стремитесь научить своих студентов, помимо необходимых знаний?
— Это может прозвучать несколько высокопарно, но это правда: стараюсь научить их добру, гуманности и говорить правду. Не может быть негуманного писателя. Хотя есть, конечно, писатели, которые пропагандируют насилие, зло… В моем понимании это уроды, как бы талантливо они не преподносили свои «творения».
— Ожидается ли презентация вашей новой книги в ближайшее время?
— Был бы рад. У меня уже накопилось достаточное количество новых произведений, которые выходят в нашем журнале «Литературный Азербайджан» и на московском сайте ЛитРес, но издание книги сопряжено с финансовыми проблемами. И если найдется издатель или спонсор, который захочет заработать на моих книгах, то не откажусь.
— Литература уходит в онлайн. Как вы думаете, сколько еще продлится интерес к живой, печатной книге?
— Посмотрите на крупные страны США, страны Европы, Турцию, там беспрестанно издают бумажные книги известных писателей Думаю, онлайн и бумажные книги не будут теснить друг друга, у каждого свое место, свой читатель.
— В наше неспокойное время все чаще звучат призывы байкотировать русскоязычную литературу. Что можете сказать по этому поводу?
— Могу сказать, что подобные высказывания не продуманы, мягко говоря. Русскоязычная литература не может оттеснить азербайджанскую литературу. И наоборот – у каждой свое место. А чем больше языков будет задействовано, чем на большем количестве языков будут выходить книги в Азербайджане – тем лучше для читателей и, в первую очередь, для молодежи. Пусть у них будет как можно шире кругозор и знание языков.
— Какое время года особенно продуктивно для вас в плане творчества?
— Любое время года, когда есть о чем писать. Люблю пасмурную погоду. «Мороз и солнце» – это не для меня. Если мороз, непогода, дождь, то пусть будет пасмурно, это в струе, это заставляет писать, думать. А хорошая погода призывает к тому, чтобы прогуляться и заняться чем-нибудь далеким от работы.
— Есть в Баку особенное место, где происходит «подзарядка» вашего вдохновения?
— Есть много мест в Баку, где я люблю гулять, и порой, гуляя, начинаю невольно работать, а придя домой уже имею в уме материал, который надо записать, и когда я прохожу по этим любимым местам, мне работается гораздо лучше, чем с компьютером, за столом.
— Что для вас город Баку? Баку – это …
— Баку для меня – это и среда обитания, и город, из которого не хочется уезжать, и город моего детства, потому что я коренной бакинец. Город, в который возвращаюсь с радостью; город, по которому скучаю; город, который я бесконечно люблю. И в последние годы я вообще не люблю и не хочу уезжать из Баку: возраст, лень, любовь – все перемешалось и тянет остаться, не покидать этот город, овеянный волшебной аурой.
— Хотите обратиться к нашим женщинам в связи с приближающимся праздником весны 8 Марта?
— С удовольствием! Хочу пожелать, чтобы все женщины моего города, моей республики были здоровы, по возможности – счастливы! А также красивы, обаятельны и привлекательны. Чтобы среди них я чувствовал себя как в прекрасном саду, где растут прекрасные цветы. Очень дорогие цветы, прибавлю!
Марина Мурсалова
