Лежу на кровати , а за окном вид на яблоневый сад… Тут невыносимо жарко (хоть и получше,чем в Баку), и каких-то сил встать, пойти хотя бы на улицу, нет абсолютно. Две предыдущие ночи я спала по шесть часов максимум: смотрела советские фильмы, а позже начинала строчить отрывки , для будущей книги (разумеется).
Проснувшись утром, уснуть обратно невозможно, как бы ты не старалась .. Такое солнце светит в распахнутое окно, издали доносится Азан , поют петухи ..
Оказавшись в тени под деревом,чувствуя прохладу,хочется крикнуть : \»принесите кровать,пожалуйста. Спасибо. До свидания\». После чего, спать хочется целый день. Рядом совсем с солнцем и облаками, и думаешь, что другого момента, в котором было бы столько свободы, просто не найти.
Здесь в Шеки, оставаясь наедине с собой день на третий, у тебя просто нет никакого другого выхода, как выслушать все, что ты думаешь о себе, о людях, тебя окружающих, о том, чего ты на самом деле боишься и в чем себе страшнее всего врешь. Потом отпускает, правда. И тебе больше никуда сбежать из себя не хочется.
Тут воля. Можно просто вот так лежать на кровати и ничего не хотеть, принять, что твоя жизнь — только твоя, и не обязательно пытаться играть какую-либо роль,быть в ней всеми, кроме себя. Какую-то истинность, неподдельность своего пути понимаешь тут яснее и отчетливее. Мы все так быстро делаемся взрослыми, разучаясь видеть слышать и чувствовать,что порой становиться жизненно необходимо просто остановиться и никуда не спешить .
Потом обнаружить, что наступила ночь, хотя ты ещё не успела всего, что хотела поместить в этот конкретный день.
Мы завтракаем в большой шумной компании, за овальным большим столом, который раскладывается, но нам так теснее, и мы говорим перекрёстно, через стол, шумно почти невыносимо, так что чувствуешь себя в итальянском кино. Многим такой завтрак, может показаться пыткой, но для меня это лучший завтрак. Именно в эти моменты я чувствую себя частью большой семьи , где нет лишних разговоров, обид, где все тебе рады только оттого что ты есть.
Потом мы ездили в гости , в соседнюю деревню, по каменистой дороге, на которую даже смотреть было страшно. Но оно в результате стоит того всегда, и ты понимаешь это, оказываясь в райском саду, с видом на горы,а какое небо…
Потом я пытаюсь сделать пару удачных фотографий на закате, ползая в пыли, позирую, потом настраиваю фотоаппарат, потом снова позирую. Кричу тете , чтобы она попыталась поймать солнце у меня в волосах, где-то на сгибе руки, в отблесках помады.. Тётя молча возвращает аппарат , думая , что я ненормальная. Может так оно и есть? Не знаю..
Потом мы с бабушкой готовим шекинские сладости, смотрим, что получилось, пьём чай и много смеёмся.
А когда поздним вечером выходишь из дома, то падаешь в густой, долгий, влажный сумрак, и так пахнёт южной ночью, что надышаться невозможно…
Я просто уснула однажды где-то в августе вот в такую южную, ярко-пахнущую ночь, и мне снился город, и как много там работы, людей. А потом много-много танцев, залов, хореографов..
А потом где-то на первом этаже я услышала запах свежей выпечки, и я проснулась… И снова мир за окном залит до краев солнцем, птицы поют свои песни, и яркий,обжигающий свет ложится на простынь.
И такое счастье, что иногда даже неудобно… Но я ничего, ничего, ничего не могу поделать.
Нармина Вахабова
